Право на счастье: зачем усыновляют детей с инвалидностью
Дети с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), как правило, не очень популярны у потенциальных усыновителей в России. Обычно люди готовы принять в семью младенца без проблем со здоровьем, а дети, от которых отказались из-за их диагнозов, вырастают в системе интернатов, а после совершеннолетия переезжают фактически в дома престарелых.
О том, что движет людьми, которые решаются взять в семью ребенка с инвалидностью, какой поддержки им не хватает и с какой целью берут на воспитание особых детей, специальному корреспонденту РИА Новости Инне Финочке рассказала Лариса Тамосина — приемная мама шестилетнего Харитона.
Харитону недавно исполнилось шесть лет. Только за последние полгода мальчик научился более или менее уверенно стоять с помощью костылей и специального корсета. Только шесть месяцев назад у него появились настоящие мама и папа. Родителям непросто, но они знают, что назад пути нет и что любую задачу в принципе можно решить, если ее не бояться. А если с ребенком разговаривать честно, можно помочь ему справиться со любыми страхами.
"Наша задача – научить сына жить самостоятельно", — убеждена приемная мама.
В приемной семье Харитон научился стоять с помощью костылей и специального корсета
Куда поедем? Искать маму!
Большую часть жизни Харитон провел в больницах и на курсах реабилитации. Биологическая мать отказалась от мальчика еще в роддоме, очевидно, когда врачи поставили диагноз. Количество записей в медицинской карте росло с каждым новым осмотром, так как недоразвитие позвоночника повлекло за собой много системных осложнений. В целом это не лечится, но многие люди с таким диагнозом живут, если только дать им шанс компенсировать то, чего недостает.
"В принципе, я понимаю его биологическую маму, которая испугалась, когда узнала все его диагнозы. Его история болезни – огромный увесистый том. Работать точно не смогла бы, к тому же она одинокая", – рассуждает приемная мама Харитона.
Пока в жизни мальчика не появились Лариса и Дмитрий, он привязывался к любому взрослому, который проводил с ним много времени. Куратор их приемной семьи от фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам" Анастасия познакомилась с ним два года назад в больнице.
"Мы с ним играли, рисовали и читали весь день. Я видела, что ему нравится. Но когда в конце дня я спросила у него, можно ли я приду в следующий раз, он громко заявил мне: "Нет! Если приходишь, то только навсегда!"", — вспоминает волонтер.
Как и любой ребенок, он очень хотел, чтобы мама была рядом. Поэтому часто просил Анастасию нарисовать, например, его самого лежащим в кроватке, а рядом – маму, которая его укрывает. Много говорил о том, что мама потерялась и нужно ее найти.
"Однажды попросил нарисовать машину, а в ней его. Спрашиваю, а куда поедем? Он отвечает: "Как куда? Искать маму!" Очень любил тогда мультик про Мамонтенка и особенно песенку. Мы даже свой мультик сделали пластилиновый, про Харитона на слоне", — рассказывает волонтер.
Приемным родителям приходится принять, что любовь — это не только воспитание и требования, но еще и возможность добрать те чувства и эмоции, которых у ребенка не было.
Обычные дети, которым просто немного сложнее
"Когда я его увидела, поняла, что заберу в любом случае. Не из-за диагноза, не потому, что я хотела его спасать, а просто поняла, что он мой. Он должен жить с этим со всем, у него этот диагноз уже есть. Он это не выбирал, и мы не выбирали, а сейчас мы просто делаем то, что нужно, и надеемся, что ему станет лучше", — говорит Лариса.
С Харитоном она познакомилась несколько лет назад в больнице, где мальчик лежал после очередной операции, а Лариса была там волонтером от церкви. Многие дети из интернатов привыкают ходить в церковь на службы, литургии, и сами просят отвести их. А в этой больнице в основном лежали дети с нарушениями опорно-двигательного аппарата, поэтому нужна была дополнительная помощь в передвижении.
"Я привыкла к детям с разными диагнозами. Там были и детки с ДЦП и похожими сложностями. Привыкла к ним, перестала их бояться и поняла, что они обычные дети, просто им немного сложнее в жизни", — говорит Лариса.
Пока мы разговариваем на кухне, в соседней комнате проснулся Харитон, зовет маму. "Я включу ему мультик и вернусь. У нас правило такое, что после сна Харитоша смотрит небольшой мультфильм", — извиняется она.
Когда возвращается, рассказывает, что у Харитона сейчас очень плотное расписание, но не только за счет обязательных занятий по подготовке к школе и реабилитационных. "Мы стараемся приглашать всех родственников в гости. Нельзя же его мариновать общением только с нами. Еще к нему ходят педагоги", — говорит она.
С детьми ему пока сложно общаться, но и это наверстают, уверена мама мальчика.
Когда они с сыном остаются вдвоем дома, то вроде бы ничем особенным не занимаются, но он все равно учится новому, например, самостоятельно надевать штаны. "В больнице и в интернате ему не нужно было уметь ничего такого, он получал полный уход. Его кормили, одевали, за него все делали. А при его диагнозе нельзя долго сидеть или лежать, обязательно нужно двигаться", — добавляет она.
Харитон очень любознательный и рассудительный, с удовольствием учится всему новому. Лариса часто повторяет, что он – просто подарок.
Однажды к мальчику пригласили учителя по английскому языку. После занятия Харитон с восторгом показал родителям, чему научился от преподавателя – тот научил мальчика щелкать пальцами. Родители решили отложить изучение иностранных языков на некоторое время.
В прихожей показывается взъерошенный мальчик. Он очень быстро передвигается ползком по квартире.
— Мама, а что такое "корова селится"?
— Не знаю, Харитош. Может, "телится"? Это когда у коровы теленок рождается. А где ты это услышал?
— Сам не знаю. Спасибо, — задумчиво говорит мальчишка, и исчезает в соседней комнате.
Помощь в преодолении страхов
Пока Харитон лежал в больнице, Ларисе и Дмитрию говорили, что мальчика вот-вот усыновят. Это продолжалось несколько лет, пока они сами не решились забрать ребенка домой. "Сначала просто получили разрешение посещать Харитона в больнице, сами собирали документы и, когда стало понятно уже, что все получается, решились сказать ему. Кажется, сказала я", — вспоминает приемная мама.
К новости о том, что они станут его мамой и папой, Харитон отнесся очень спокойно, тут же попросил принести каких-то мультиков. Когда через неделю после этого они позвонили мальчику, тот заявил обиженно и немного с вызовом: "Что-то вы не торопитесь мне мультики нести".
"Все-таки называть мамой и папой кого-то этим детям несложно. Гораздо труднее испытывать настоящие чувства, привязанность. Разочарований у него было много. Говорят, человеку в жизни отпущено ограниченное число привязанностей, надеюсь, Харитон этого еще не исчерпал", — волнуется Лариса.
Дома Харитон много и с удовольствием рисует, лепит из пластилина, даже собирает конструктор.
Харитон много и с удовольствием рисует, лепит из пластилина.
"Мы вообще сначала думали, что он ничего руками сделать не сможет. Ручки сами по себе очень хорошие, но были постоянно напряжены — спастированы. Это напряжение от большого количества страхов – страх упасть, страх, что что-то не получится. Нашей задачей было помочь ему преодолеть эти страхи, а для этого сначала нужно справиться со своими", — рассказывает приемная мама.
Любить каждый человек хочет, но не всякий умеет это делать. Для того, чтобы любить приемного ребенка, нужно очень много знать. Приемным родителям приходится принять, что любовь — это не только воспитание и требования, но еще и возможность добрать те чувства и эмоции, которых у ребенка не было.
"Мы, конечно, с ним проиграли сюжет, что он маленький, родился у меня из животика, я его на ручках носила, давала соску. Нас предупреждали, что ребенок в приемной семье "скатывается" в тот возраст, в котором эмоционально не насытился. Харитон очень любит играть в малыша и очень подробно рассказывает, как малыши себя ведут", — смеется Лариса.
Она признается, что, несмотря на то, что прошло всего полгода с тех пор, как Харитон дома, у нее ощущение, что он – действительно ее ребенок. Непросто, по ее словам, было в самом начале, когда нужно было заставлять Харитона заниматься и ходить в специальном корсете. "Он кричал так, что нам казалось, что соседи вызовут полицию. Нам с мужем было очень жалко его, но врачи в один голос говорят, что это необходимо", — вспоминает она.
Однажды он спросил: "Мама, а если бы я умел ходить, ты бы не заставляла меня надевать этот ужасный корсет?" Сейчас Харитон уже может ходить по квартире на костылях и в специальном корсете, хотя, конечно, предпочитает передвигаться ползком – так привычнее.
Лариса признается, что, когда Харитон первый раз самостоятельно забрался и сел на стул, она испытала такие чувства, какие наверняка испытывают родители, видя первые шаги ребенка.
Мы пьем чай и разговариваем на кухне, Харитон в другой комнате собирает конструктор, что-то напевая. Иногда он заглядывает к нам, видимо, чтобы проверить, что все по-прежнему, и возвращается к своей игре. По словам Ларисы, первые несколько месяцев дома Харитон ее от себя не отпускал, очень волновался, даже не давал разговаривать ни с кем. "Месяца через три смог оставаться один в комнате, каждую секунду кричал "мама!" Сейчас даже может прощаться, говорит "до свидания, приходите еще!", — рассказывает она.
Еще он ничего не просит. В интернате просить особенно не принято, дети привыкают к тому, что им дают. "Ведь некогда же у каждого спрашивать, кто что любит. Харитон поначалу даже есть не просил. Я просто видела, что у него меняется настроение, и понимала, что время есть, а он не просит", — вспоминает приемная мама.
Харитону пока сложно общаться с детьми, но и это они наверстают, уверена мама мальчика.
Обратного пути нет и не будет
Еще она признается, что несмотря на то, что Харитон очень органично вошел в семью, настолько, что люди часто говорят "как он на вас похож", все равно сложно.
"Мы с мужем думали, что мы любящие, добрые и понимающие. Оказалось, не так просто избавиться от своих представлений о любви к ребенку и быть с ним честным", — говорит она.
Конечно, пришлось столкнуться с трудностями, и порой казалось, что вот-вот и сил уже не хватит. "Однозначно, обратного пути никогда не было, даже мыслей таких нет. Я знаю, что есть приемные родители, которые отдают детей обратно. Я, наверное, могу понять, на каких эмоциях они это делают", — рассуждает Лариса. Ей самой пришлось пройти через страх, когда думаешь, что не справишься, не понимаешь, как дальше себя вести, через желание не навредить.
"От государства есть только материальная поддержка. Ее, конечно, тоже не так просто добиться, потому что с ребенком, у которого инвалидность, нужно обежать кучу инстанций и оформить кучу бумажек. Но это все преодолимо. Трудно от того, что поддержки семьи, которая уже взяла ребенка, нет", — признается приемная мама.
Книг о том, как вести себя с приемным ребенком, как выстраивать отношения в семье, как помочь ему адаптироваться в семье, сейчас очень много. Однако приемным родителям зачастую не хватает не типовых случаев, а ответов на конкретные вопросы, возникающие в конкретных семьях.
"Иногда подходишь к краю и понимаешь, что не справляешься. Нужна помощь, но школа подготовки не дает знаний, как с таким ребенком быть. А с таким ребенком очень сложно пробиться к психологу, потому что очередь на три недели вперед. На самом деле, мне не хватает психолога, которому я могла бы позвонить в любой момент с любым вопросом", — говорит приемная мама.
Харитон совершенно не умеет злиться. Его чуткие новые родители это быстро осознали и поняли, что с ребенком можно общаться только честно. "Мы с мужем такие же – не затаиваемся, просим прощения друг у друга. С Харитоном можно только честно, иначе он замыкается и просто смотрит на тебя, словно оценивает, какая ты, злая или добрая", — говорит мама мальчика.
А когда родители обнимают друг друга, Харитон тянется к ним и говорит: "И я тоже! Счастливая семья!"
Источник РИА Новости
